Образный ряд «Лествицы» прп. Иоанна Синаита, часть 3

Игумения Илариона (Феоктистова),
настоятельница Константино-Еленинского женского монастыря

6. Монастырь: семья. Игумен: отец. Насельники: братья во Христе.

«Да будет отцем твоим тот, кто может и хочет потрудиться с тобою для свержения бремени твоих грехов; а матерью — умиление, которое может омыть тебя от скверны; братом — сотрудник и соревнователь в стремлении к горнему; сожительницу неразлучную стяжи память смерти; любезными чадами твоими да будут сердечные воздыханя; рабом да будет тебе тело твое, а друзей приобретай в небесных силах... Сей есть род (т. е. сродство) ищущх Господа (Пс.23.5) (3.14).

Образ духовной семьи в наше время наиболее часто используется в ходе обсуждения различных монастырских проблем. У прп.Иоанна Лествичника этот образ по частотности стоит не на первом месте.

Образ семьи, дома прп.Иоанн применяет исключительно в духовном смысле. Фактически в любом монастыре живут либо отец и братья (в мужском монастыре), либо мать и сестры (в женском монастыре). В обычном земном смысле семья получается неполная, ущербная. Если строить отношения на таком основании с применением методов семейной психологии, вряд ли получится монастырь. Образ семьи становится понятным при соотнесении его с устроением Церкви, где единство Главы и Тела делает возможным порождение спасающихся чад Церкви. Так и в монастыре: игумен воспринимает при постриге духовных чад, порождаемых благодатью Божией, заботится об их духовном преуспеянии и повседневных потребностях.

Из приведенной выше цитаты видно, что некоторые члены монастырской семьи (отец, братья) суть люди, а другие (мать, сожительница, чада) — только духовные состояния (умиление, память смертная, добрые помыслы), рабом называется тело подвижника, а друзьями — члены Небесной Церкви (ангелы и святые). Конечно, такая семья живет по особым законам.

Немаловажно, что прп.Иоанн говорит о родителях, рождении, исчадиях различных греховных страстей, показывая их взаимосвязь и соподчинение. Это делает образ семьи неоднозначным.

Отец через послушание умерщвляет в послушнике страстную волю: «Послушный, как мертвый, не противоречит и не рассуждает ни в добром, ни во мнимо худом, ибо за все должен отвечать тот, кто благочестиво умертвил душу его» (4.3). Образ отца, отдающего чадо на смерть, соотносится с жертвоприношением праотца Авраама, и подводит нас к группе образов: смерть, гроб, воскресение.

7. Монастырь: гроб. Насельники: умершие. «Место или обитель, в которую ты поступил, да будет тебе гробом прежде гроба: никто не исходит из гроба прежде общего воскресения; а если некоторые и вышли, то знай, что они умерли» (4.94).

Образ смерти и воскресения каждого человека напоминает нам об основании нашей веры: Воскресении Христовом, а также о христианском крещении, через которое человек входит в церковную благодатную жизнь. Смерть для греха и воскресение для новой жизни — это путь духовной жизни во Христе. Однако, есть и вечная смерть нераскаянных грешников. Лествичник также с присущей духовному человеку свободой и даже веселостью приводит и такое сравнение: «Когда возгласит последняя труба, будет воскресение мертвых, а когда начинается празднословие, возбуждаются сонливые» (20.13).

«Послушание есть гроб собственной воли и воскресение смирения... Тогда в скорби и болезни бывает сей блаженный и живой мертвец, когда увидит, что исполняет свою волю, ибо страшит его бремя собственного осуждения» (4. 3-4). Такое понимание монастырского подвига готовит переход от образа смерти и воскресения к образу пастыря и словесного стада, ибо в жертву Богу пастырь приносит словесных овец как непорочное заколение.

8. Монастырь: пажить, овчарня. Игумен: пастырь. Насельники: паства, словесные овцы. «Сей великий муж... и удержал овец в своей пастве, и наставил, и привел к совершенству, и принес Христу как непорочные жертвы» (4.28) во всесожжение (Слово к пастырю:14.1).

«Истинный пастырь есть тот, кто может погибших словесных овец взыскать и исправить своим незлобием, тщанием и молитвою» (Слово к пастырю: 1.1). Отдельный раздел «Лествицы» называется «Словом к пастырю» и начинается именно обращением к игумену как к пастырю.

Пастырь идет впереди стада в духовном делании, выводит овец на пажить разумения божественных словес, свирелью своего наставления услаждает души пасомых, отгоняет волков, стремящихся расхитить и погубить словесных овец. «Поле, изобилующее травами, полезно всем овцам, а назидательное учение и воспоминание об исходе из сего мира прилично всем словесным овцам и может их очистить от всякой проказы» (Слово к пастырю: 13.12).

9. Монастырь: училище. Игумен: учитель, наставник. Насельники: ученики. «Истинный учитель тот, кто непосредственно принял от Бога книгу духовного разума, начертанную в уме перстом Божиим, т. е. действием осияния, и не требует прочих книг» (Слово к пастырю: 1.4).

«Видел я неискусного ученика, который, в присутствии некоторых людей, хвалился добродетелями своего учителя, и думая снискать себе славу от чужой пшеницы, приобрел вместо того одно бесчестие, когда все сказали ему: «как же доброе дерево произвело бесплодную ветвь?» (4.88).

«Невозможно, чтобы прилежно обучающиеся какому-либо художеству ежедневно не успевали в нем, но одни познают это преуспеяние, а другие не примечают его по собственному распоряжению Промысла Божия» (4.115).

Образ училища всем понятен: все христиане — ученики Христовы. Монашество издревле называется «искусством из искусств и наукой из наук». Неудивительно, что жизнь монаха — постоянное поучение в законе Господнем под руководством опытных наставников. При этом усваивается Божественное Откровение через церковное Предание во всей его полноте: начиная с дисциплинарных порядков и заканчивая вершинами умного делания непрестанной молитвы. Прп.Иоанн отмечает и такое сходство монастыря со школой: в нем можно научиться и хорошему и худому по причине недолжных сообществ (4.114). И как весьма мало людей, обладающих полнотой мирских знаний и умений, так еще меньше подвижников, постигших премудрость безмолвия (исихии) (27.54).

10. Монастырь: стан избранного народа. Игумен: Моисей. Насельники: новые израильтяне. «Когда мы хотим выйти из Египта и бежать от Фараона, то и мы имеем необходимую нужду в некоем Моисее, то есть ходатае к Богу и по Боге, который, стоя посреди деяния и видения, воздевал бы за нас руки к Богу, чтобы наставляемые им перешли море грехов и победили Амалика страстей» (1.7).

Прп. Иоанн обращается к ветхозаветной истории, весь путь израильтян из Египта в землю обетованную становится прообразом монашеского делания на пути от порабощения греху к наследию духовных дарований.

И более широко, образ путешествия неоднократно используется автором «Лествицы» для пояснения трудностей, встречающихся в жизни подвижников благочестия.

11. Монастырская жизнь: странствие. Игумен: путеводитель. Насельники: странники. «Путеводитель не всем, приходящих к послушанию должен говорить: путь сей узок и тесен (см.Мф.7,14); и не каждому: иго сие благо и бремя... легко (Мф.11,30)» (Слово к пастырю.7.2).

«Помрачение бывает причиной преткновения; преткновение же — падения; падение же - смерти духовной» (26.166).

«Даже падая, не отступай от сего поприща... Кто и с помощью путеводителя преткнул ногу, тот не только преткнулся бы, но, без сомнения, и до смерти разбился бы, если бы ходил без помощи» (4.68).

Образ странствия хорошо отражает сущность монастырской жизни, не связанной пристрастиями и попечениями мирскими. На пути могут встречаться различные опасности, и нужен проводник, знающий дорогу. Путь духовный нередко понимается как восхождение на гору добродетелей.

«Восходите, братия, восходите усердно, полагая восхождения в сердце своем и внимая пророку, который говорит: приидите, взыдем на гору Господню и в дом Бога нашего (Ис.2,3), совершающего нозе наши, яко елени, и на высоких поставляющего (Пс. 17,34), чтобы нам соделаться победителями на пути Его» (30. Краткое увещание).

12. Монастырь: небо на земле. Игумен: образ Христа. Насельники: подражатели жизни бесплотных. «Общежитие есть земное небо; итак понудим себя иметь такое сердечное расположение, как служащие Господу Ангелы» (4.87).

Образ монашества как ангельского чина передает сущность монашеского служения. Служение ангелов двояко: на небе они предстоят Богу и славословят Его, на землю они посылаются Богом для содействия людям в деле спасения. Монашествующие в храме славословят Бога во время богослужения, а в келье — в своей личной молитве, на послушаниях же участвуют в спасительных трудах, совершаемых с любовью.

13. Монастырь: прачечная, баня. «Общежитие, устроенное по Богу, есть духовная прачечная, стирающая всякую скверну и грубость и все безобразие души» (26.170).

«...доколе (помысл наш) чувствует сей смрад тщеславия, дотоле благовония мира смирения обонять не может» (25.23).

«Смиренномудрие есть покров божественный, который не дает нам видеть наши исправления» (25.27).

Образ мытья, стирки встречается в «Лествице» так же, как и в богослужебных текстах, для пояснения смысла слезного покаяния. Грехи смываются, оттираются от души, одеяние души просветляется, наполняется благоуханием.

14. Монастырь: тело. Игумен: глава. Насельники: члены тела. «О, священная глава» - обращение святого Иоанна Раифского к прп.Иоанну Синаиту.

«...постараемся уврачевать (брата) как собственный член...» (26.53).

Образ единого тела естествен для восприятия христианской общины, о имеет осование в учении апостола Павла о Церкви Христовой.

Образы пастыря, врача, судьи, учителя, воеводы, кормчего, отца, пророка возводят наш ум к Пастыреначальнику, Целителю душ и телес, Судии живых и мертвых, Единому Наставнику и Учителю, Царю неба и земли, Победителю смерти и ада, Повелителю ветров и моря, Отцу будущего века, Великому Пророку — Господу Иисусу Христу. В таком случае, если духовный наставник — образ Христа для послушников, то и монастырь есть, прежде всего, явление Тела Христова, то есть Церкви. Действительно, мы знаем, что все вышеперечисленные образы применимы и для уяснения дела Церкви на земле. Церковь называют Кораблем спасения, Училищем благочестия, духовной семьей, родом христианским от Нового Адама — Христа, стадом Христовым и т.д.

Поэтому можно смело утверждать, что монастырь — средоточие и наиболее верное продолжение того, что началось в день Пятидесятницы в момент схождения Святого Духа на Апостолов. Постоянно имея в виду это основное положение, можно и правильно истолковать значение образов монастырской жизни. Как и приточный язык Священного Писания может быть раскрыт, только если мы очистим каждое уподобление от всего лишнего и грубоплотского, так и в писаниях святых отцов требуется понять коренной смысл образа. Например, когда апостол Павел сравнивает брачный союз мужчины и женщины с Церковью, он имеет ввиду, что семья должна жить по образцу Церкви Христовой, а не Церковь уподобляться в своем устроении человеческой семье. Или классический пример сравнения Господа с «татем в нощи» имеет в виду только сокрытость момента Второго Пришествия, а остальные характеристики татя здесь никак не могут быть применимы. Также и в отношении образов монастырской жизни.

Важно отметить, что ни один из образов не исчерпывает всего смысла монастырской жизни, а лишь, как различные грани кристалла показывают одну из ее сторон. Также используемая Лествичником двойственность при толковании некоторых образов (смерть, семья), убеждает нас в той мысли, что все земное недостаточно для передачи духовных смыслов и даже грозит идолопоклонством, если мы будем понимать духовные реалии плотски, «иудейски», по выражению самого Лествичника.

В соотношении образов и первообраза наблюдается «асимметричность»: земные образы несравненно меньше, ниже, грубее, чем смысловая сущность рассматриваемого явления. Необходимо восхождение от земного образа к духовному его пониманию.

В заключение выскажем наш вывод: все рассмотренные выше образы в своей совокупности позволяют составить целостное разностороннее представление о монастырской жизни, а также увидеть идентичность образов монастырской жизни и жизни общецерковной. Сравнения и аналогии из земной жизни убеждают в том, что монашествующие прекрасно знают реалии мира, но своей задачей имеют преображение земных реалий в духовные.

Это подтверждает и прп.Иоанн, когда описывает различные состояния человека в отношении его к Богу. «Христианин есть тот, кто, сколько возможно человеку, подражает Христу словами, делами и помышлениями, право и непорочно веруя во Святую Троицу... Монах есть тот, кто, будучи облечен в вещественное и бренное тело, подражает жизни и состоянию бесплотных. Монах есть тот, кто держится одних только Божиих словес и заповедей во всяком времени и месте, и деле...» (1.4). Из этих слов видно, что монах есть совершенный христианин, и любой христианин, стремящийся к совершенству, должен стремиться к монашеству.

(Примечание: В цитатах из «Лествицы» указывается сначала номер слова, затем номер главы. В «Слове к пастырю»: номер большой главы и номер подглавки).

Оглавление раздела:

• Образный ряд «Лествицы» прп. Иоанна Синаита, часть 1
• Образный ряд «Лествицы» прп. Иоанна Синаита, часть 2
• Образный ряд «Лествицы» прп. Иоанна Синаита, часть 3